Владелец Архангельского-Николай Борисович Юсупов (1750–1831), согласно высказыванию Бомарше, был "неутомимым… любовникомъ наук…" и, по меткому определению Пушкина, "приветливым потомком Аристиппа", знавшим толк в удовольствиях и умевшим создавать радости жизни. "Ученой прихоти" князя повиновались "циркуль зодчего, палитра и резец…", он был "признанным авторитетом в вопросах искусства и художественной промышленности"1. Почти десятилетие он возглавлял Стеклянный и Фарфоровый заводы в Петербурге, был директором императорских театров, а с 1796 года "к заботам князя по художественной и художественно-промышленной части прибавилось, при императоре Павле, заведование Эрмитажем"2.
Отдалившись от государственных дел в начале XIX столетия, совершив последнее путешествие в Европу, в 1810 году Н.Б.Юсупов переехал в Москву и приобрел в 17 верстах от древней столицы имение, село Архангельское. Очень скоро усадьба Юсупова попала в разряд достопримечательностей Москвы. Парк в Архангельском посещали любители природы и прекрасного. Один из современников, описывая в 1824 году свои впечатления, упоминает о фарфоровой фабрике "под управлением весьма знающего свое дело француза". Гости, среди которых был автор статьи, наблюдали "нескольких девушек, которые с кистью и палитрою в руках, одушевляют глиняную массу нежными цветами, прекрасными ландшафтами, человеческими фигурами…"3.
Более чем двадцатилетняя история фарфорово-фаянсового производства в усадьбе Архангельское с 1818 по 1839 год может быть разделена на три периода. Ранний, ученический период, время становления мастерской занимает 1818–1821 годы. На 1822–1831 годы падает период расцвета живописно-фарфорового заведения, время краткосрочной работы фарфорового завода (1827–1829). В 1828/29–1839 годах работает фаянсовая фабрика.
С 1818 по 1821 год заведение представляло собой художественную мастерскую по росписи фарфора. Идея устроить у себя фарфоровое предприятие зародилась у Юсупова, возможно, еще во времена его директорства на императорском заводе, а претворяться в жизнь начала лишь в 1810-х годах. В июле 1816 года в Архангельском "труневские крестьяне … в Капризе для просушки фарфора склали печку"4. Однако фарфоровое заведение начало работать в усадьбе лишь два года спустя. Архивные документы свидетельствуют, что весной-летом 1818 года в пристройке к парковому флигелю "Каприз" устраивают муфельные печи для обжига фарфоровой посуды5, а к началу осени в Архангельское перебираются художники с учениками. В донесениях за сентябрь-октябрь 1818 года регулярно появляются заказы на краски, кисти и белый скипидар. В этот период работами в мастерской руководил Иван Колесников6, одновременно выступая в качестве художника по фарфору и преподавателя живописной школы. Вместе с ним работали крепостные живописцы Федор Ткаченков, Федор Сотников, Егор Шебанин, прошедшие обучение у профессиональных художников.
Начиная с октября 1818 года в донесениях Московской канцелярии каждый месяц сообщалось о проделанной в Архангельском работе. Лаконичные сухие отчеты упоминают количество расписанных и обожженных художниками тарелок; сообщают, что "ученики (от 4 до 11 человек) занимались писанием на фарфоровых черепках цветов, "один ученик занимался отводкою краскам","ученики все занимались рисовкою из эстампов, карандашом", "мальчики ежедневно до обеда занимались рисовкою карандашом на бумаге, а после обеда писали цветами тарелки". Одиннадцать мальчиков "расписали гарнировскаго фарфору тарелок 36". Подобные записи позволяют представить, как был организован в живописном заведении Юсупова процесс обучения, близкий академической традиции, в основе которой лежит копирование классических образцов. Метод обучения включал рисование с графических произведений. Одним из этапов было овладение искусством составления и рисования цветочных орнаментов, а затем фигурных композиций.
В систему обучения входило освоение специальной техники росписи фарфора керамическими (муфельными) красками. Живописцу необходимо было знать состав красок, их цвет и его изменения после обжига, какие краски можно смешивать для получения нужных оттенков, какие нет, способы и последовательность их нанесения, температурную шкалу муфельного обжига красок, особенности нанесения и закрепления золота и т.п.
Обучаясь искусству росписи на фарфоре, подростки "набивали руку", расписывая черепки "пукетами" (букетами). Освоив этот тип росписи, они "писали цветами тарелки", отводили краской края посуды.
Сохранились имена 11 учеников живописного заведения раннего периода: Федор Беляев, Иван Коробейников, Степан Прохоров, Павел Прелов, Никита Павлов, Алексей Фигурин, Прокофий Конев, Иван Котляров, Петр Васильев, Панфил Самсонов, Павел Волков.
Большая часть расписанной в Архангельском посуды отправлялась в московский дом в "буфетную Его Сиятельства", однако живописцам разрешалось работать на себя (писать и продавать) по субботам и воскресеньям9. Таким образом, уже в ранний период какая-то часть изделий мастерской продавалась.
Художники копировали композиции с фарфоровых изделий Венской мануфактуры, повторяли элементы живописного декора посуды Севра или целиком воспроизводили роспись французских тарелок. Прежде всего, это делали для пополнения имевшихся у Юсупова столовых фарфоровых сервизов, которые в результате их использования имели утраты (чаще всего бились тарелки). Используя орнаментальные мотивы столовых сервизов, декорировали чайно-кофейные формы (посуда в мелкий букетик). Как справедливо заметил И.В.Лазаревский, "русские мастера, чаще всего, беря оригиналом произведения Венского и Севрского фарфора, строго их не придерживались и варьировали без конца данные темы, внося много своего, характерного и оригинального. Еще столь мало изощренные (совершенные) в своем мастерстве, обучаясь больше внаглядку, они справлялись со сложнейшими мотивами…"10. Интересно, что именно в ученический период (1818–1821) крепостными живописцами Юсупова были созданы наиболее самобытные и уникальные изделия. В это время в живописную мастерскую усадьбы Архангельское доставляли готовое белье: предметы чайно-кофейных сервизов, отдельные чайные пары, чашки чайные и аппетитные, чернильницы, пасхальные яйца с заводов Гарднера, Попова, Долгорукого, с Императорского фарфорового завода. Из Саксонии (Мейсен) привозили готовые подглазурно маркированные формы чайной посуды, а из Франции — столовой. С Севрской мануфактуры и частных заводов Парижа, с завода Даготи в частности, кроме тарелок поставлялись небольшие сервизы для завтраков на 1-2 персоны из 6-8 предметов, а также формы десертных сервизов.
В 1819–1821 годах художники мастерской "расписывали фарфор фигурами", используя картины и эстампы из собрания князя Юсупова. Была создана большая серия тарелок с зеркалом желтого крытья, украшенных овальными композициями с миниатюрами11. Предпочтение отдавалось сюжетам из античной мифологии. В миниатюрах на фарфоре повторяли небольшие жанровые картины голландских, английских, фламандских и французских художников XVII — начала XIX века. В результате был создан своеобразный "фарфоровый каталог" картинной галереи и собрания эстампов Н.Б.Юсупова на тарелках и формах чайно-кофейной посуды. В документах юсуповских архивов упоминается 115 "тарелок с фигурами". Сегодня известно 70 сохранившихся тарелок: 28 с композициями по картинам и 42 по эстампам. Это миниатюрные повторения живописных полотен известных европейских художников XVII века Рембрандта и Д.Тенирса младшего, мастеров XVIII — начала XIX века: Л.М.Бонне, М.-Д. Вийер, Ж.-Б. Грёза, Ж.-О. Фрагонара, А.Кауфман, Б.Уэста. Копии картин Ж.Ф.Леду, Я.Ф.Хаккерта12, П.Ротари из коллекции Юсупова украсили чайные пары и предметы небольших сервизов.
Использование копий с произведений станковой живописи для декорирования фарфора — прием, который встречался нередко на европейских и русских фарфоровых мануфактурах XVIII — XIX веков. Однако у Юсупова он становится одним из основных в декорировке изделий на протяжении четырнадцати лет работы мастерской.
Одними из наиболее любимых мотивов росписи в первые годы были цветы вразброс, а также в различных сочетаниях в виде венков, букетов, гирлянд. В месяц девять учеников расписывали цветами от 48 до 60 тарелок. Наиболее одаренные и старательные (Павел Прелов, Петр и Григорий Новиковы, Павел Лебедев и Петр Котляров) под руководством Колесникова и Сотникова писали на тарелках фигуры. Простое копирование — повторение на фарфоре композиций картин и гравюр — превращалось у юсуповских живописцев в своего рода творчество. Прежде всего, оно требовало высокой художественной подготовки, мастерства (элементарного умения рисовать). Немаловажным для творчества было решение сложных специфических задач росписи на фарфоре: согласование формы, криволинейной прверхности предмета с живописным декором, интерпретация жанрового или портретного изображения применительно к небольшому пространству на поверхности фарфорового изделия.
В 1820 году по распоряжению Н.Б.Юсупова "трое наиболее способных к рисованию мальчиков13, из числа работавших в Архангельском" (братья Новиковы и Павел Прелов), были отправлены И.Т.Колесниковым в московский дом для обучения у французского живописца Ж.Ф.Ж.Свебаха14. В обучении они находились около двух месяцев (с марта по май 1820 года). Возможно, именно ими расписаны тарелки с композициями по гравюрам Свебаха и различной отделкой борта в виде тонких и широких лиственно-цветочных венков. В мае 1820 г. ученики П.Котляров и П.Новиков писали "на тарелках фигуры с баталиями"15, копируя венские тарелки из буфетной Н.Б.Юсупова. Всего учениками мастерской "баталиями" было расписано 13 тарелок.
Многие изделия раннего периода работы мастерской в Архангельском отличает особый оттенок теплоты, декоративности, стилистического своеобразия. Часть изделий, главным образом работы учеников, отмечена некоторой наивностью и простотой, отсутствием артистизма, который появится в росписи изделий только во второй половине 1820-х годов.
В 1819 году Иван Колесников заболел. Позже состояние его здоровья ухудшалось. В августе 1820 года руководство работами в мастерской, забота о материалах для живописцев были поручены Ивану Горбунову16. 18 июня 1821 года по распоряжению Московской канцелярии князя Юсупова "живописец Иван Колесников с женою <был> отправлен в слободу Ракитную" Курской губернии. В сентябре 1823-го пришло известие о его смерти17.
С января 1822 года фарфоровое заведение возглавил приглашенный князем французский живописец Севрской мануфактуры Август Филипп Ламбер18 (?–1835). Информация об этом мастере чрезвычайно скудна. Известно, что он происходит из семейства Ламберов, представители нескольких поколений которого работали в Севре19. В Архангельское он приехал с семьей — женой Розой и детьми, вероятно, в конце 1821 года и проработал в имении Юсупова более тринадцати лет с января 1822 по март 1835 года20. С его именем связаны важные перемены в работе живописной мастерской, а также собственно идея создания фарфорового завода.
Прекрасно владея техникой росписи по фарфору, Ламбер стал главным художником живописной мастерской и ее руководителем. Он, как свидетельствуют документы, был сведущ не только в деле декорировки фарфора, но и производства фарфоровой и фаянсовой посуды. С его появлением в Архангельском деятельность "живописного заведения" значительно оживляется. Французский мастер делает заказ на установку еще 8 муфелей (строится новая муфельная), при нем увеличивается число живописцев и учеников, расширяется тематика росписей, совершенствуется технологическая сторона процесса росписи. Вероятно, именно по распоряжению Ламбера с 1823 года фарфор, расписанный в Архангельском, начали маркировать, указывая надглазурно красной краской или золотом год: "1823"; "1824" и т.д., а на наиболее значимых предметах или подарочных изделиях ставя надпись "Архангельское" в русской или французской — "Archangelski" — транскрипции.
Следуя традиции французских (севрских) художников-фарфористов, на лучшие свои изделия Ламбер ставил личный знак — написанную золотом литеру "L". В 1824 году Юсупов преподнес вдовствующей императрице Марии Федоровне чайную пару зеленого крытья с ярким цветочным бордюром и росписью золотом, кроме марки мастерской предметы помечены буквой "L".
В 1823 году в мастерской работало 26 человек — 16 юношей и 10 девушек, которые с кистью и палитрою в руках одушевляли глиняную массу нежными цветами и прекрасными ландшафтами".
В отличие от прекрасно документированного раннего периода работы мастерской данных о времени расцвета предприятия почти не сохранилось. Ламбер лично ездил к князю с докладом о состоянии дел. Отдельно от Архангельской конторы подавались им ежемесячные отчеты о сделанной работе: "…сведения по Архангельскому живописному заведению представляет Его Сиятельству Господин Ламберт" — отмечено в книге прихода и расхода за 1824 год.
Благодаря успешным опытам А.-Ф. Ламбера в 1823–1825 годах по изготовлению фарфора21, была открыта новая страница в истории фарфорового заведения: в 1826–1827 годах по распоряжению князя Н.Б.Юсупова в Архангельском выстроили здание для производства фарфора22. В 1827 году новый корпус фарфорового завода с высокотемпературной печью оснастили необходимым оборудованием, установили жернова и токарный станок23. Так, в 1827 году в Архангельском появился фарфоровый завод Юсупова — Ламбера. Он был сдан в аренду Августу Филипповичу с условием выплаты его стоимости плюс проценты с рассрочкой на шесть лет24.
Одновременно продолжала существовать мастерская Юсупова по росписи фарфора. В 1827 году из 37 художников и учеников живописной мастерской 16 человек переходили в ведение Ламбера, остальные оставались у князя Н.Б.Юсупова. Старые постройки хрустального завода перестроили для производства фаянса.
В архиве Юсупова в "Деле о долге … Ламберта"25 есть отчет о расходе золота за подписью Ламбера, позволяющий судить об ассортименте изделий 1829–1831 годов, характере декора и мотивах росписи. Он также дает краткие сведения о тех, для кого изготавливали отдельные предметы и целые сервизы: граф Шереметев, княгиня Потемкина, князь Гагарин, персидский принц Хозрев Мирза. Документы позволяют говорить о том, что мастерская и завод работали на заказ. Фарфоровая продукция продавалась в московской и петербургской лавках купавинских товаров26.
В период с 1823 по 1831 год были созданы самые известные произведения Юсуповского фарфорового заведения: Аракчеевский сервиз (1823) и серия тарелок (1827), украшенные видами села Грузина, принадлежавшего графу А.А.Аракчееву.
В 1824 году — десертный сервиз для графа М.Ю.Виельгорского на формах французского белья, украшенный росписью золотом в виде графского герба и орнаментального декора в пяти вариантах. В период с 1824 по 1827 год было создано не менее двух комплектов тарелок серии "Розы". Эти многочисленные тарелки — наиболее известные и широко представленные в музейных и частных собраниях изделия юсуповского фарфора. В последние годы тарелки из этой серии часто появляются на антикварных аукционах.
В 1829 году была создана серия тарелок с условным названием "Картины герцога Орлеанского". Во второй половине 1820-х годов создавались многочисленные подарочные чайные пары, небольшие изящные сервизы для завтраков на подносах, так называемые дежене на 1-2 персоны, которые предназначались императорам Александру I и Николаю I, вдовствующей императрице Марии Федоровне, а также очаровательные детские сервизы для ее внуков Александра Николаевича и Марии Николаевны.
В 1831 году была расписана "большая чашка с портретом г-жи Потемкиной", а также ряд памятных чашек с портретом Н.Б.Юсупова в испанском костюме. 1831 годом датированы несколько интересных сервизов на две персоны: сервиз, украшенный видами Александрии; сервиз "с изображениями турецких и персидских городов", а также "Дежон<е> с гербами и вензелями Его Сиятельства князя Николая Борисовича Юсупова" с видом усадьбы Архангельское на подносе.
Орнаментальный декор был важным элементом отделки юсуповского фарфора. Мастера выработали и освоили несколько видов орнаментальных композиций, которые стали "визитной карточкой" фарфорового заведения. Безусловно, значительная часть декоративных мотивов черпалась из арсенала классицистического искусства. Это всевозможные вариации цветка и лепестков лотоса, листьев лавра, пальметт, завитков и листьев аканта, вертикальной штриховки, широких и узких параллельных линий, концентрических кругов, розетт и трилистников. В 1823–1825 годах часто повторяли элемент в виде высокой конической корзины с развернутым верхом, наполненной цветами. Излюбленным мотивом ламберовского периода был бордюр из стилизованных удлиненных листьев и цветов лотоса, напоминающих колокольчики. Этот декор, написанный золотом, украшает борт тарелок из серии "Розы", серию чашек с росписью на литературные сюжеты, в белом или полихромном варианте он встречается в сочетании с цветным крытьем на вазах и чашках. Очень часто варьировался золоченый орнамент в виде волнистой линии с тремя точками (трилистник с дужками), он обрамлял широкие золоченые полосы на подъеме тарелок (серия "Розы"), украшал борт и зеркало блюдец, тулово чашек. Этот трилистник является составной частью богатого золоченого бордюра, украшающего тарелки серии "Картины герцога Орлеанского".
Говоря об архитектонике в отделке юсуповского фарфора, о тщательной построенности декора, отметим наличие так называемой "цокольной" части, реального и орнаментального основания у каждого предмета, особенно у чайников, сахарниц, молочников. Низ этих изделий, как правило, орнаментирован вытянутыми овами (яйцеобразный орнамент) или подобием арочного пояса. Этот декоративный элемент обязательно фиксирует низ предмета, делая его "устойчивым".
Вторым характерным и отличительным элементом, присущим изделиям юсуповской мастерской, является декор деталей и поверхностей, невидимых глазу постороннего. Геометрическим орнаментом декорирован верхний край подарочных чашек, скрытый под крышками (собрание Государственного музея керамики и "Усадьбы Кусково XVIII в."), край сахарниц из сервизов 1831 г. (ГМК "Кусково"), а также отделка крышки и внутренней поверхности края сахарницы из сервиза с цветочным фризом (Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства). К этой группе изделий можно отнести также чашу с крышкой и поддоном зеленого крытья из собрания ГИМ. Предметы украшены росписью золотом, которая покрывает не только внешнюю, но и внутреннюю поверхность чаши и крышки. С помощью росписи эстетизм предметов возводится в наивысшую степень, доставляя владельцу радость пользования художественным изделием, способным в такой момент удивить и восхитить.
При отделке фарфора в Архангельском активно использовалось цветное крытье. Желтый предпочитали в ранний период работы, в 1824–1826 годах наиболее часто использовали светло-фисташковый, а также прохладного оттенка розовый цвет. В 1825–1826-м весьма удачно в декоре дежене и ваз использовали крытье шоколадно-коричневого и темно-зеленого цвета, позже, с 1829 года — сливочно-охристое (палевое) крытье.
За 14 лет мастера фарфорового заведения Юсупова создали свой особый стиль и почерк в декорировке изделий. В результате фарфор, созданный и декорированный в Архангельском, составил особую группу, которая выделяется среди общей массы фарфоровых изделий русских заводов первой трети XIX века характерным, только ей присущим стилем росписи и декора, рядом специфических орнаментальных приемов и мотивов.
В архивных документах предприятие князя Юсупова в различные периоды называли по-разному: "живописное заведение", "фарфоровое заведение", фарфоровый завод, "фарфоровая и фаянсовая фабрика". Независимо от названия главной целью предприятия было создание художественно отделанных изделий из фарфора, лучшие из которых благодаря таланту живописцев возводились на уровень произведения искусства.
Живописная мастерская по росписи фарфора и фарфоровый завод в Архангельском прекратили свое существование в 1831 году, потеряв в лице Н.Б.Юсупова (умер 15 июля) своего вдохновителя, покровителя и заказчика. После кончины князя по распоряжению его сына, Бориса Юсупова, "живописное заведение" как недоходное было ликвидировано. В период до 1839 года предприятие занималось выпуском фаянсовой посуды.
Фарфоровое заведение Юсупова в Архангельском (1818–1831) внесло свою лепту в развитие русской фарфоровой промышленности: за 14 лет в нем было обучено 70 молодых живописцев27. После закрытия предприятия 12 крепостных художников получили паспорта, пятерым предоставлялось право поступать работать на другие заводы.
В музеях и частных собраниях изделия фарфорового заведения Юсупова встречаются значительно реже, чем фарфор других частных заводов России. Хотя не так уж редко, как предполагалось ранее. Государственный музей "Архангельское" обладает наиболее крупной коллекцией юсуповского фарфора, представляющей изделия мастерской, которая 190 лет назад находилась "в одном из павильонов в конце регулярного сада" усадьбы.
